Тихо и спокойно было на море. Едва заметные волны шуршали камешками, перекатывая их на пляже с места на место. А в воде, прохладной и приятной, купались отдыхаю-щие. Кто плавал, кто держался руками за резиновый круг и вертелся на одном месте, а кто медленно плыл вдоль берега на надувном матраце, подгребая руками, как вёслами.
Всем, кто был на пляже, было весело и хорошо. И отды-хающим, и маленьким волнам, и чайкам, пролетавшим над водою, и медузам, плавающим возле берега. Но самым счаст-ливым здесь был один Камешек, который только что возвра-тился на свой родной берег.
Светло-голубой, как вода в море, весь усеянный белыми блестящими крупинками, формой он напоминал маленькую лодочку с острым носом и тупой кормой.
Несколько месяцев тому назад его взяла к себе домой девочка, которая отдыхала здесь вместе с мамой.
Она увидела его тогда у самой воды и закричала:
— Мама! Посмотри, какой красивый Камешек!
И не успел он опомниться, как девочка положила его в сумку, вместе с резиновым кругом, пахнущим морем.
Камешек очень просил не уносить его с родного берега, но резиновый круг заглушил его тоненький голосок. Камешек увезли далеко от моря, и он попал в незнакомый дом, где не было ни крикливых чаек, ни спокойных медуз.
Девочка мягкой тряпочкой смахнула с него дорожную пыль и положила на верхнюю полку книжного шкафа. Там стояли, прижавшись друг к другу, книги в разноцветных переплётах.
— Вот здесь тебе будет гораздо лучше, чем на берегу,— сказала она.
От этих слов сердце Камешка сжалось в комок. Он хотел ответить девочке, что хочет скорее вернуться на берег к своим товарищам, но не успел. Девочку позвала мама, и она убежала.
Когда приходили гости, Камешком любовались все.
— Ах, какой он прелестный,— говорили одни.
— Удивительный!— подхватывали другие.
— Художник, и тот не подобрал бы таких нежных оттенков,— добавляли третьи.
Но похвалы совсем не радовали Камешка. Он думал лишь о своём милом крае и не отводил глаз от картины в бронзовой раме, которая висела на стене, напротив книжного шкафа.
Там было нарисовано спокойное, лазурное, безбрежное море, каким оно бывает в тихое раннее утро. И глядя на эту картину, Камешек вспоминал берег, где он родился.
Под картиной стоял сервант. В нём за стеклом красовались голубые Чашки с Блюдцами, а рядом на столике — никелированный Самовар. Им в первый же день рассказал о своём горе Камешек, и они сочувственно поглядывали в его сторону. А ночью, когда все люди спали, старались успокоить его.
Самовар басом говорил:
— Не грусти и не унывай. Когда придёт время, мы тебе поможем.
— Обязательно поможем,— звенели Чашки.
— Конечно, поможем,— вторили Чашкам Блюдца. Камешек верил, что так может случиться, и терпеливо
ожидал.
И вот однажды, за вечерним чаем, папа сказал, обращаясь к девочке:
— Сегодня получил отпуск. Могу отдохнуть. Завтра утром поеду к морю и остановлюсь там, где вы с мамой жили. Там ведь хорошо?
Камешек задрожал от волнения, Вот оно, то время, о котором говорил Самовар!
«Нужно во что бы то ни стало уехать с ним,— подумал Камешек.— Но как это сделать? Как выскочить из шкафа? Как попасть в чемодан?»
Книги, которые стояли на полке, очень хотели помочь Камешку, но и они тоже не знали, как это сделать.
Мама поставила чемодан на стул у самого стола. Принялась укладывать необходимые вещи.
И тут вдруг дверца шкафа открылась и послышался папин голос:
— Возьму что-нибудь почитать в дорогу.
— Готовься к прыжку! — шепнула книга, которая стояла позади Камешка, и осторожно толкнула его.
Камешек упал на стол, у самого Самовара.
— Прекрасно получилось, лучше не придумаешь, у меня появился блестящий план!— забасил он, фыркая паром.— Во мне всё кипит от восторга! И вот-вот кипяток начнёт выливаться из-под крышки. Вы все должны мне помочь и побольше расплескать чая на стол,— обратился он к Чашкам,— а тогда нашему другу будет легко соскользнуть, по мокрой клеёнке в чемодан.
В это время кто-то неосторожно толкнул стол. Чашки и Блюдца воспользовались этим и расплескали много чая, а Самовар беспрерывно лил из-под крышки свой кипяток.
— Счастливого пути! — слышалось его шипенье из клубов пара.
— Счастливого пути!— звенели Чашки и Блюдца.
— Спасибо, сердечное спасибо всем вам, — шептал Камешек.
Вот он очутился на самом краю стола и, не помня себя от радости, свалился в чемодан и зарылся в мохнатое полотенце.
Но тут вдруг услышал:
— А чемодан-то забыли вытряхнуть! — воскликнула девочка.— Может, там соринки остались?
— Молодец,— сказала мама и переложила вещи из чемодана на диван.
Папа перевернул чемодан вверх дном, Они смеялись.
А Камешку было не до смеха. Он крепко забился в мохнатые волокна полотенца и очень боялся упасть на пол, когда вещи снова будут укладывать в чемодан.
От сильного волнения ему казалось, что со всех сторон его обжигает июльское солнце.
И только когда чемодан закрыли, он постепенно успокоился.
На другой день папа был уже на пляже. Он разделся, немного посидел под тентом, потом искупался, взял полотенце и стал вытираться.
И вот тогда Камешек быстро выскользнул из полотенца на берег и очутился среди своих товарищей, совсем близко от воды.
Сердце Камешка сильно билось от радостного волнения. Ему очень хотелось крикнуть во весь голос так, чтобы услышали все вокруг:
— Здравствуй, родное море! Здравствуйте, милые чайки! Здравствуйте, моичдорогие товарищи!
Но он мог только тихо говорить, и то когда никого из людей не было рядом.
А ночью Камешек долго рассказывал о том, как он тосковал по родному берегу и как его выручили далёкие друзья.
Все слушали его внимательно, а Волны ласково перекатывали камешки с места на место и шептали:
— У морского Камешка тоже есть сердце.
|
